Выстрел в водопад [СИ] - Вадим Леднев

Но как же бандиты сумели сбежать, где взяли оружие? А если они перебьют наших защитников, что будет? Ну, Юрика, положим, точно шлепнут, а меня? Тоже? Или сперва изнасилуют? Меня даже озноб пробил, когда воображение услужливо подсунуло красочную картину расправы над героической защитницей съестных припасов.

Все эти мысли устроили такой кавардак в моей голове, что я поняла: если сию же минуту не прекращу заниматься внутренним мазохизмом, то сойду с ума. Утрирую, конечно, с ума не сойду, но вот нервный срыв мне точно будет обеспечен. Буду валяться на бетонном полу, и биться головой, как припадочная. Изо рта полезет пена... Ф-фу! Какая гадость!

Я залезла на кипу матрасов, отвернулась к стенке и заткнула уши, чтоб не слышать хлюпанья Марины со Светланой и кудахтанья Варвары Петровны. Отрешившись, таким страусиным способом, от окружающей действительности, попыталась представить что-нибудь светлое из прошлой жизни.

Как ни странно, это не сразу, но получилось. Всплыли лица папы, братьев... мама, поливающая огород на даче. В последнее время, мы редко собирались вместе: отец с братьями все время в командировках, мама летом безвылазно жила в загородном доме. Так что в нашей большой квартире, я частенько оставалась одна. Не скажу, что это меня не устраивало на тот момент, но сейчас меня охватила грусть, на этот раз, слава Богу, светлая.

Интересно, что мои родные подумали о внезапном исчезновении своей непутевой дочери-сестры? Хотя... только пара дней прошла, скорее всего, еще даже не хватились.

Любопытно, как это выглядело со стороны? Такая большая территория в один миг пропала. И не где-то в хакасской тайге, а почти что в городе - это вам не кот начихал! С этой мыслью я и заснула.

Что мне снилось, сейчас уже не помню. Но что-то не имеющее отношение к нашей нынешней засаде. Помню только конец. Я все-таки уезжаю из Н-ска. Поезд трогается, я смотрю в окно из своего купе на мелькающие окна вокзала, на толкущихся на перроне провожающих и думаю: "Какое счастье, что вся эта хрень мне просто приснилась!"

И в этот момент я проснулась. Не сама, конечно, рядом стояла Аня и трясла меня за плечо. Она выразила удивление моим железным нервам (как я могу дрыхнуть в такой момент?), а потом сообщила, что мы сидим тут уже два часа, и, кажется, про нас все попросту забыли, и что мы как хотим, а она немедленно выбирается, иначе у нее лопнет мочевой пузырь. Слушая ее, я почувствовала себя глубоко несчастной - мой спасительный отъезд, оказался лишь сном.

Как выяснилось дальше, про нас действительно забыли, что и не мудрено в свете произошедших событий. Но об этом я напишу позже.

А пока - нас осталось тридцать один человек.

Глава седьмая

Дневник Майи

20.03.200...

Уже с утра стоит удушливая жара, влажный воздух напоминает кисель густотой и вязкостью. Но хоть поспокойнее стало. Почувствовав себя в относительной безопасности, народ выполз из всяких закоулков, коих в этом здании немало и собрался в вестибюле. Разруха там царила ужасная, что, разумеется, не улучшило настроения собравшихся. Возникло стихийное вече, которое решило, что часть мужчин немедленно отправится искать оставшихся в живых двоих отморозков (вернее, так решил Семенов со товарищи). Остальные наведут порядок в вестибюле, ну, и начнут уже расселяться по комнатам. Здравое решение! Извлекут ли нас отсюда в ближайшее время или нет, неизвестно, а жить в тесноте и толчее в вестибюле да машинах, притом, что существует огромное количество пустующих помещений, по меньшей мере, неразумно. Вооруженные добровольцы на автобусе и джипе охотников уехали искать бандитов. А оставшиеся мужчины и женщины с энтузиазмом взялись за уборку и расселение. Всем хотелось хоть как-то привести в порядок свой неказистый быт.

Так что, жилье теперь у нас будет. Рабочие комнаты, не бог весть что, но по сравнению с житием в машинах и фойе просто небо и земля. Помещений с избытком. При желании можно так поселиться, чтобы и не видеть друг друга. Но скорей всего люди скучкуются рядом. Слишком уж страшно и тоскливо. Хочешь, не хочешь, а общаться придется, иначе запросто с ума можно сойти".

Илья сообразил, что уже некоторое время лежит с открытыми глазами, щурясь от яркого света. Ослепительный шарик Солнца повис в нескольких сантиметрах от верхней рамы окна, заглядывая за ширму, отгораживающую кушетку на которой он лежал. Очевидно, от его лучей он и проснулся. Проснулся? Он спал? Как он вообще тут оказался? Сейчас утро или вечер?

Илья принялся вспоминать. Подробности боя помнились четко. Уставленная машинами стоянка с, метающимися между ними, темными силуэтами, словно и сейчас стояла перед глазами. Он вспомнил, как азартно палил Славка, прерываясь только, чтобы перезарядить карабин. Славка... его фигура на фоне открытого окна, было последнее, что запомнил Илья. А что же было дальше? Кажется вспышка... потом удар... Тут он, наконец, понял, что причиняло ему неудобство. Поднял руку - точно повязка. Голова была туго обмотана бинтами. Неужели сотрясение? Прислушался к себе. Вроде, никаких неприятных ощущений. Повел рукой по щеке - пластырь. Ах да, щеку задело, то ли пулей, то ли осколком стекла, кровь текла. Но это ерунда. Зато все тело полно сил, словно он сладко выспался. Странно. Если все хорошо, тогда какого черта он тут лежит? Зачем башку обмотали? Он покрутил головой. Да нет, все же что-то есть - чувство такое, словно мозг не имеет жесткой связи с черепной коробкой и вращается сам по себе, как волчок в гироскопе. Илья еще несколько раз повернул голову вправо-влево, проверяя странные ощущения. Странные - но не сказать, что слишком уж неприятные. По крайней мере, боли не было. Тогда чего он тут разлегся? Сделав некоторое усилие, он приподнялся и сел. От этого движения, кушетка пронзительно заскрипела.

Послышались легкие шаги, и из смежной комнаты в кабинет заглянула Анюта. Увидев сидящего на кушетке Илью, улыбнулась во весь свой большой рот.

- Проснулся, горе-воин? Ну, слава тебе господи! Подожди, сейчас доктора позову! - и так и не дав ему сказать ни слова, выскочила из кабинета.

Через несколько минут они вернулись вдвоем с Алексеем Федоровичем. У того в отличие от цветущей Анюты, лицо было довольно хмурое.

- Что ж вы, голубчик, вскочили? Ложитесь-ка.

- Да я доктор и так все бока уже отлежал.

- Ложитесь, ложитесь! Успеете еще набегаться.

Илья нехотя повиновался. Алексей Федорович взял его за запястье и, глядя на свои ручные часы, стал считать пульс.

- Хм... восемьдесят, - он вопросительно глянул на Илью.

- Да это мой нормальный.

- Это у него нормальный такой! - поддакнула Анюта.

Алексей Федорович глянул на нее исподлобья.

- Деточка, принесите, пожалуйста, тонометр. Он в шкафу на второй полке.

Илья усмехнулся, глядя, как Анюта возмущенно дернула плечом - "деточкой" она себя явно не считала. Но, тем не менее, просьбу доктора выполнила - сбегала к шкафу и принесла тонометр. Алексей Федорович, кряхтя, долго наматывал манжету на предплечье Ильи, затем накачал в нее воздух и принялся слушать.

- Хм... сто двадцать на восемьдесят. Идеально! Голова не болит? Тошноты нет?

Илья покачал головой, ощущая опять, как мозг отстает от движения черепной коробки.

- Что-то чувствую такое в голове, а что, понять не могу. Но ничего не болит!

- Интересно... совсем, значит, не болит? А тут? - доктор, приподнял правую полу его рубашки. - Полюбуйтесь! - он повернулся к Анюте, словно призывая ее в свидетели.

- Ни фига себе! - удивленно пробормотала девушка. - У тебя кровоподтек, такой... черный!

Илья скосил глаза на свой бок. Действительно, там красовалось здоровенное иссиня-черное синячное пятно. Бок тут же взорвался болью. Как он раньше ее не заметил.

- Ну, ребра, положим, целые, - Алексей Федорович, водил холодным пальцем по окружности кровоподтека. - Это я еще вчера выяснил. Разве, что трещины могут быть... рентгеном, я, к сожалению, не располагаю. Ну-ка дайте-ка, - он протянул руку, к лицу Ильи, зацепил за краешек пластырь на щеке и медленно, осторожно снял. Внимательно посмотрел, и хмыкнул в третий раз.

- Пустяковая царапина! До свадьбы заживет! - Анечка, принесите, пожалуйста, йод и пластырь.

Илья провел пальцами по щеке. Запекшаяся короста. Боли, впрочем, не было. Анюта принесла пузырек с настойкой йода и упаковку бактерицидных пластырей.

- Я был уверен, что сотрясения не избежать, - сообщил Алексей Федорович, - но, судя по всему, обошлось. Любопытно! Крепкий у вас череп!

- Рядом с тобой такая доска лежала... - объяснила ему подруга, - кажется, она об твою голову сломалась!

- Видимо не об его, - усмехнулся доктор, и развел руками, - В общем, я вижу, что с вами все в относительном порядке. Ну-ка встаньте-ка.

Илья послушно встал с кушетки.

- Что чувствуете?